Применение Уголовно-Процессуальных Норм По Аналогии

Уголовно-процессуальная аналогия

Принцип законности в уголовном праве закреплен в ч. 1 ст 3 УК: «Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом».Данный принцип является отражением конституц. положения о том, что «никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением»(ч.2 ст.54 Конституции РФ)

Согласно ч. 1 и ч. 2 ст. 7 УПК РФ, утверждающей принцип законности при производстве по уголовному делу, суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель не вправе применять федеральный закон, противоречащий названному Кодексу. С учетом требований Конституции РФ положения ч. 1 и ч. 2 ст. 7 УПК РФ закрепляют приоритет Уголовно-процессуального кодекса РФ перед другими федеральными законами, поскольку другими федеральными законами не должно осуществляться регулирование уголовно-процессуальных отношений. УПК РФ устанавливает, что нарушение норм Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств (ч. 3 ст. 7). Полученные с нарушением требований УПК РФ доказательства являются недопустимыми, т.е. не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ. Процессуальные документы, составляемые в ходе уголовного судопроизводства, должны полностью соответствовать требованиям, предъявляемым к их содержанию и форме, опираться на установленные законом основания их вынесения, содержать развернутое изложение мотивов их принятия, т.е. быть законными, обоснованными и мотивированными. Несоблюдение обязательных требований законности, обоснованности и мотивированности процессуальных документов рассматривается УПК РФ как нарушение принципа законности.

Аналогия уголовно-процессуального закона

в) нормативный акт названным постановлением вводится в действие поэтапно (когда весь акт вступает в силу в общем порядке, а отдельные нормы с определенного числа). Так, например, в силу положений ст. 7 – 12 Федерального закона № 177 – ФЗ от 18 декабря 2001 г., вступают в действие отдельные нормы нового УПК РФ;

С момента вступления в силу нового закона ранее действующий закон перестает действовать и судопроизводство по всем делам, находящимся в производстве органов предварительного расследования, прокуратуры или суда, осуществляется по новому (вновь принятому) закону, хотя преступление могло быть совершено в период действия прежнего уголовно-процессуального закона. Следует также иметь в виду, что уголовно-процессуальный закон обратной силы не имеет, то есть все следственные и процессуальные действия, проведенные в точном соответствии с ранее действовавшим процессуальным законом, сохраняют законную силу и доказательственное значение, несмотря на то, что, например, новым законом процессуальный порядок их производства может быть существенно изменен.

Аналогии в уголовном процессе

1. Применение аналогии, не разрешенной законом, создает основание для обращения участников уголовного судопроизводства к ст. 75 УПК РФ и признание полученных таким образом доказательств недопустимыми или же позволяет говорить о незаконной деятельности органов уголовного судопроизводства.
2. Положительные последствия аналогии в уголовном процессе проявляются в наличии необходимого мобильного способа правового регулирования возникающих на практике отношений, законодательное адресное регламентирование которых отсутствует.

Р.А. Ромашов отмечает, что в условиях демократического правового государства широкое использование общедозволительного типа регулирования, в основу которого положен принцип «разрешено все, что не запрещено законом», предполагает, что круг субъективных возможностей шире, нежели перечень прав, получивших свое законодательное закрепление .

Об аналогии уголовного закона

Как видно из приведенных формулировок, одним из условий применения закона по аналогии является отнесение соответствующего отношения к сфере правового регулирования отрасли законодательства, иначе говоря, эти отношения входят в предмет соответствующей отрасли права. Естественно, что основным условием возможного применения по аналогии уголовного закона также является вхождение не урегулированного законом отношения в предмет регулирования уголовного права. По смыслу, ч.1 ст.1, ч.2 ст.2 УК РФ предметом уголовного права являются отношения, возникающие в связи с совершением преступления. Преступлением может быть признано только то деяние, которое предусмотрено в качестве такового в УК РФ (ч.1 ст.3, ст.8, ч.1 ст.14 УК РФ). Поэтому об аналогии уголовного закона речь может зайти только применительно к отношениям, возникшим в связи с совершением лицом деяний, которые УК РФ прямо признает преступлениями. Таким образом, в излагаемой в настоящей работе концепции не идет речи об отрицании принципа «нет преступления без указания на то в законе».

Целый ряд пробелов содержит ст.58 УК РФ, регулирующая назначение осужденным к лишению свободы вида исправительного учреждения. Так, в ней не определено, какой вид учреждения должен быть назначен мужчинам, осужденным за совершение тяжкого преступления, ранее отбывавшим лишение свободы, если их действия не содержат рецидива преступлений (в силу того, что первое преступление было совершено по неосторожности или в несовершеннолетнем возрасте). В абзаце 3 п.8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 ноября 2001 года № 14 «О практике назначения судами видов исправительных учреждений» судам предписывается назначать в таких случаях вид исправительного учреждения в соответствии с п. «б» ч.1 ст.58 УК РФ[3] (т.е. исправительную колонию общего режима), хотя сам этот пункт предусматривает применение такого вида исправительного учреждения лишь к тем мужчинам, которые осуждены за совершение тяжких преступлений и ранее не отбывали наказание в виде лишения свободы. Следовательно, Пленум Верховного Суда РФ рекомендует применять указанную норму в порядке аналогии уголовного закона.

Аналогия в уголовном процессе

Именно поэтому при оформлении протокола-требования максимально используется предусмотренная уголовно-процессуальным законом форма протокола выемки, а в случае опроса лица, не достигшего 14 лет, как и при допросе свидетелей такого же возраста (ст. 191 УПК РФ (редак. от 08.03.2015 N 41-ФЗ.)), рекомендуется приглашать педагога. Законодатель не запрещает применение уголовно-процессуальных норм по аналогии, если при этом не будут ущемлены права и законные интересы участников процесса.

В уголовном законе аналогия недопустима (ст. 33 УК) ее применение означает оценку практически любых явлений и действий как преступных, даже если это не предусмотрено уголовным законом. Подобное законоположение в уголовном праве справедливо. В уголовно-процессуальных нормах нет каких-либо положений, позволяющих толковать их как разрешение либо запрет применять процессуальный закон по аналогии. В частности, УПК не исключает возможности применения к сходным отношениям уголовно-процессуальных норм, регламентирующих аналогичные отношения, т.е. не исключается возможность так называемой внутри процессуальной аналогии. Такое положение в уголовном судопроизводстве допустимо Комментарии к уголовно-процессуальному кодексу РФ./ Под общ. ред. В.В. Мозякова. — М., 2010 г., поскольку в нормативных актах невозможно предусмотреть все так называемые казусы, т.е. сложные, необычные, запутанные вопросы в судебной и следственной практике, и дать заранее на все частные случаи исчерпывающие решения.

Допускается ли применение уголовного закона по аналогии: что говорит закон

В уголовном же праве аналогия закона не допускается, как в теории, так и на практике. Более того, если рассмотреть этот вопрос более конкретно, нужно сказать, что такое применение могло бы стать нарушением закона. Поэтому, такая возможность полностью исключается, и на территории Российской Федерации на нее установлен полный запрет.

Многие специалисты в области права сегодня активно агитируют власть отменить возможность применения аналогий в уголовном праве, так как фактически, данный механизм решения вопросов всего лишь является инструментом, восполняющим пробелы законодательства, притом весьма эффективно.

применении судом к возникшему правоотношению нормы уголовно-процессуального права, регулирующей сходные правоотношения. Аналогия права применима в случаях отсутствия уголовно-процессуальной нормы, которая подходит для применения аналогии закона (то есть для урегулирования возникающих в процессе отношений могут применяться общие начала уголовно-процессуального права). Представляется целесообразным закрепить в Уголовно-процессуальном кодексе РФ положения следующего содержания: «возможность восполнения судом пробелов в уголовно-процессуальном регулировании, возникающих в правоприменительной практике, на основе процессуальной аналогии». Процессуальная аналогия (аналогия уголовно-процессуального закона и аналогия уголовно-процессуального права) — это средство преодоления пробела посредством применения аналогии в рамках внутригосударственного права России либо аналогии с международными нормами и принципами уголовного процесса.

В статье рассмотрен институт аналогии закона и аналогии права как межотраслевое явление в российской правовой системе; проведен сравнительный анализ норм об аналогии из различных отраслей российского права; приведено понятие аналогии в российском уголовном процессе , предложено включение норм о применении аналогии в УПК РФ как инструмента преодоления пробелов в уголовно-процессуальном праве; приведены результаты социологического исследования на предмет применения аналогии в российском уголовном процессе .

Или, скажем, в числе оснований, влекущих приоста­новление предварительного следствия, законодатель указывает на скрытие обвиняемого или неустановление по иным причинам его местопребывания. Мы полагаем, что это положение в порядке аналогии должно быть распространено и на такие случаи, когда известным органам следствия местопребыванием обвиняемого яв­ляется зимовка, дри том, что навигация в течение бли­жайшего времени не предвидится.

шего, когда дальнейшее расследование уголовного дела без потерпевшего невозможно (например, при тяж­ком заболевании потерпевшей по делу об изнасило­вании).

*(1) См. например: Ярков В.В. Применение процессуальных норм по аналогии и в субсидиарном порядке. / Проблемы совершенствования правоприменительной деятельности. Тезисы конференции. Воронеж. 1990. С. 37-38; Боннер А.Т. Законность и справедливость в правоприменительной деятельности. М., 1992. С. 212-247; Алиэскеров М. Процессуальная аналогия в гражданском судопроизводстве. Российская юстиция, 2002, N 3, с. 10; Практика применения Гражданского процессуального кодекса РФ. Под ред. Жуйкова В.М., Никитина С.В. М. 2004, С. 79-90.

Подчеркнем, речь не идет о применении правила lex spesialis, речь идет об отношениях между процессуальными отраслями. Нормы специализированной процессуальной отрасли в соответствии с юридической логикой не могут применяться по аналогии. Таким образом, институт аналогии допустим в гражданском судопроизводстве в силу, прежде всего, прямого указания на это в законе (ГПК РФ), в силу характера регулируемых отношений (что и учли авторы законопроекта), роли отрасли в правовой системе. Законодатель «умолчал» относительно возможности применения аналогии в арбитражном судопроизводстве, что совершенно верно с позиции содержания споров, рассматриваемых арбитражным судопроизводством, места и роли функций отрасли в системе права, ее связи с гражданской процессуальной отраслью.

Вопрос использования закона по аналогии является в настоящее время одним из наиболее актуальных и важных вопросов уголовного процесса. В настоящее время становления правового государства, время ратификации международных договоров и соглашений, время активного реагирования государства на нарушение прав и свобод человека и гражданина, проблемы пробелов в праве приобрели исключительное значение. В сфере уголовного судопроизводства права участников уголовно-процессуальных отношений ограничиваются и даже ущемляются достаточно часто. В определённой мере это обусловлено осуществлением процессуальной деятельности государственных органов в условиях неполноты правового регулирования . Между тем появление новых отношений побуждает правоприменителя преодолевать эти пробелы закона. Рассматривая аналогию, как способ преодоления пробелов, необходимо изучить вопрос о том, как она применялась раньше, что её заменяло, на ранних этапах становления права и что представляла собой аналогия в уголовном процессе дореволюционной России. В истории уголовного процесса, применение аналогии, как средства разового преодоления пробела, возможно только при появлении писанного права. Аналогия-это юридическое средство, применяемое только в рамках закона, имеющее целью преодоление пробела посредством нормы этого же закона, определяемое принципами и условиями её применения. Справедливо предположение, что аналогия может иметь место только с момента появления законов. Поэтому предлагается начать рассмотрение вопроса с момента образования Киевской Руси в IX веке. Анализ становления и развития института аналогии в уголовно-процессуальном праве производится впервые. Поэтому целесообразно, рассматривая становление данного института, попытаться это сделать, прослеживая эволюцию этого феномена от момента становления государственности до настоящего времени. С этой целью представляется возможным выделить условно несколько временных этапов её (аналогии) становления и развития. Первым этапом представляется возможным выделить период от IX века до принятия в 1864г. Устава уголовного судопроизводства; ; вторым-период действия Устава с 1864г. до принятия УПК РСФСР 1922г.; третьим-период с 1922г. до 1961г., четвёртый-время действия УПК РСФСР, с 1 января 1961г. История судопроизводства, начинается гораздо раньше появления каких-либо законодательных актов. Законодательство-это одна из форм выражения объективного права. Значение закона и науки в наше время трудно переоценить. Это совершеннейшие средства развития юридической жизни, но не только законы обуславливают развитие судопроизводства . Если обратимся к нашему древнему праву, то увидим, что деятельность законодателя, его влияние на развитие права было чрезвычайно слабо.1 Вопрос: была ли другая деятельная сила, которая давала движение и жизнь праву, которая ничем не уступала в эффективности последующему законодательному процессу? Какой же орган служил этому развитию, какой фактор заменил законодателя? «Первым источником древнерусского феодального права, -указывает проф. ЧистяковО.И.,-были обычаи, перешедшие в классовое общество из первобытнообщинного строя и ставшие теперь обычным правом». Ещё барон Розенкампф3 указывал на судебные обычаи, как на источники права в первую эпоху нашей истории, которую он заключает XV веком, когда судебник великого князя Ивана Васильевича и устройство правительства приняли своё действие на всей территории Российского государства. Гораздо определённее по этому вопросу высказывалась Дмитриева О.М.: «Характер древнего права (до XV века)определяется почти исключительно господством обычая.» В период Древней Руси невозможно выделить законы, относящиеся к уголовному процессу. Все договоры и законы носили смешенный характер, сосредотачивая в себе нормы, которые в настоящее время имеют характер уголовных, гражданских, административных. Первыми законами являются договоры Руси с Византией и «Русская Правда.» Эти памятники русского права, представляли собой основные законы государства и регулировали все направления государственной деятельности, как внутренней (уголовно-правовое, гражданско-правовое) так и внешней(международные, торговые отношения) . Совокупность норм, относящейся к процессуальной деятельности, даёт только представление о процессе того времени. Так, например, в договоре Руси с Византией (911 и 944 г.г.) имелась всего одна процессуальная норма, «закрепляющая правило о деления доказательств по делам о преступлениях.»2 Основные правила древнего процесса находились в «Русской Правде».

К нормам уголовно-процессуального права, устанавливающим принципы и общие положения правового регулирования и не являющимся непосредственным основанием для решения конкретных дел, проблема пробелов закона не имеет прямого отношения.1 Такие нормы применяются в практической деятельности опосредованно, они имеют общий характер. Поэтому в данном случае не возникает вопроса об аналогии уголовно-процессуального закона.

Комментарий к СТ 1 УПК РФ

Названные правила предохраняют уголовный процесс от проникновения в него чужеродных норм, не отвечающих демократическим принципам судопроизводства и противоречащих внутренней системе УПК, что является важной политической гарантией против рецидивов авторитаризма в области уголовного процесса.

В международных договорах, касающихся вопросов уголовного процесса, могут найти закрепление как общепризнанные всем мировым сообществом принципы и нормы, так и нормы, регулирующие отношения только участвующих в них государств. В зависимости от количества участников договоры бывают многосторонними и двусторонними. Состав и уровень их участников также может быть различным. Согласно п. 2 ст. 3 ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» от 15.07.1995 «международные договоры Российской Федерации заключаются с иностранными государствами, а также с международными организациями от имени Российской Федерации (межгосударственные договоры), от имени Правительства Российской Федерации (межправительственные договоры), от имени федеральных органов исполнительной власти (договоры межведомственного характера)». Наибольшее значение для уголовного процесса имеют договоры о правовой помощи, определяющие порядок взаимодействия судебных и следственных органов разных стран при осуществлении уголовного преследования лиц, находящихся за пределами государств, где были совершены преступления, исполнении поручений о производстве процессуальных действий и т.д. Значительное количество таких договоров было в свое время заключено СССР с социалистическими государствами, а также с Алжиром, Грецией, Ираком, Тунисом, Финляндией и некоторыми другими странами. Часть из них продолжает действовать и поныне. В 90-е годы Россией были подписаны аналогичные соглашения с Китаем, Литвой, Эстонией и Латвией, а также рядом государств — членов СНГ. Среди них — многосторонняя Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, подписанная в Минске 22.01.1993 (вступила в силу 10.12.1994). Россией подписаны и ратифицированы Европейская конвенция о выдаче от 13.12.1957 и Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20.04.1959 (обе Конвенции вступили в силу для России 09.03.2000) .

С приходом революции обстановка меняется. Старый правопорядок низвергнут, а новый находится в процессе становления. Правовые нормы революционной поры, как правило, декларативны и проводятся в жизнь медленно и не всегда согласно их содержанию . Очевидно, что в таких условиях возрастает роль усмотрения правоприменителя: его правосознание становится источником права.

В-третьих, знание принципов уголовного процесса помогает правоприменителю толковать закон и применять его по аналогии при восполнении пробелов правового регулирования, постепенно и иногда незаметно двигаясь к формализации внутренней иерархии уголовно-процессуальных норм в духе обозначенной выше идеи судебного контроля за соответствием «рядовых» уголовно-процессуальных норм фундаментальным «нормам-принципам» (правоприменительный аспект).

Или, скажем, в числе оснований, влекущих приоста­новление предварительного следствия, законодатель указывает на скрытие обвиняемого или неустановление по иным причинам его местопребывания. Мы полагаем, что это положение в порядке аналогии должно быть распространено и на такие случаи, когда известным органам следствия местопребыванием обвиняемого яв­ляется зимовка, дри том, что навигация в течение бли­жайшего времени не предвидится.

Но если основанием применения аналогии уголовно-процессуального (как и уголовного) закона служит его несовершенство, наличие в законе определенных про­белов, то естественно, что в результате устранения та­ких пробелов и достижения высокой степени совершен­ства закона необходимость в аналогии должна будет отпасть. Аналогия уголовно-процессуального закона, не­обходимая на определенном этапе развития и совершен­ствования уголовно-процессуального права, может по­влечь крайне расплывчатое и неопределенное толкование и применение правовых норм в условиях восполнения имеющихся в них пробелов. Тем самым аналогия как одно из необходимых условий законности в уголовном судопроизводстве может превратиться в свою противо­положность, стать способом нарушения законности.

4.1. В своем Постановлении от 28 ноября 1996 г. N 19-П «По делу о проверке конституционности статьи 418 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Красноярского края» Конституционный Суд отметил, что «признание отдельных положений статьи 418 УПК РСФСР неконституционными и, следовательно, не действующими не препятствует применению других норм главы 34 УПК РСФСР. Возможные пробелы в уголовно-процессуальном регулировании процедуры досудебной подготовки материалов в протокольной форме, возникающие в связи с настоящим Постановлением, могут быть восполнены в правоприменительной практике органов, ведущих судопроизводство, на основе процессуальной аналогии».

1.1. Добрый вечер, Ирина. В российском праве аналогия закона и аналогия права — достаточно распространенные институты, которые характеризуют в особенности гражданское законодательство. Аналогия закона (применение закона по аналогии) значит, что если у нас отсутствует норма закона, которая должна регулироваться интересующие нас общественные отношения, мы применяем другую норму закона, регулирующие отношения, похожие на наши. Например, согласно п. 2 ст. 558 ГК РФ, договор купли-продажи жилой недвижимости считается заключённым с момента его государственной регистрации. Но в отношении договора дарения недвижимости такого прямого указания в законе нет. Но, поскольку эти два договора различаются лишь возмездностью первого и безвозмездностью второго, а для недвижимости последствия их идентичны, п. 2 ст. 558 ГК РФ применяется по аналогии закона и к дарению. Что касается аналогии закона в уголовном праве, ее существование в уголовном законодательстве значило бы, что если человек совершает преступление, которое прямо не запрещено Уголовным Кодексом Российской Федерации и не прописано как соответствующее уголовно наказуемое деяние, но немного похоже на какое-либо преступление, его можно было бы привлечь к уголовной ответственности. Это привело бы к произволу, и именно поэтому аналогия закона в уголовном праве не допускается. Т.е. это значит, что привлечь лицо к уголовной ответственности можно только за совершение такого деяния, которое закреплено УК РФ в качестве преступления.

Данная проблема заслуживает отдельного и более тщательного исследования. Здесь же необходимо отметить, что в порядке аналогии закона к лицу должно применяться более мягкое из возможных правил поведения (особенно это касается тех случаев, когда не урегулированная законом ситуация занимает промежуточное положение между двумя урегулированными).

Во-вторых, необходимо исходить из того, что возложение тех широчайших дискреционных полномочий по восполнению пробелов в уголовно-процессуальном законе, которые предоставляются тысячам самостоятельных, независимых судей в рамках возможности применения аналогии права, «может повлечь еще более непрогнозируемые последствия, чем сама неурегулированность»[27].