Аналогия В Уголовном Процессуальном Законе

Уголовно-процессуальная аналогия

Принципы уголовного права — это закрепленные в уголовном законе и непосредственно действующие в судебной практике основополагающие идеи, начала, определяющие смысл и содержание уголовно-правовых норм и отражающие социальные, правовые, культурные и идеологические ценности современного общества.

Согласно ч. 1 и ч. 2 ст. 7 УПК РФ, утверждающей принцип законности при производстве по уголовному делу, суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель не вправе применять федеральный закон, противоречащий названному Кодексу. С учетом требований Конституции РФ положения ч. 1 и ч. 2 ст. 7 УПК РФ закрепляют приоритет Уголовно-процессуального кодекса РФ перед другими федеральными законами, поскольку другими федеральными законами не должно осуществляться регулирование уголовно-процессуальных отношений. УПК РФ устанавливает, что нарушение норм Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств (ч. 3 ст. 7). Полученные с нарушением требований УПК РФ доказательства являются недопустимыми, т.е. не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ. Процессуальные документы, составляемые в ходе уголовного судопроизводства, должны полностью соответствовать требованиям, предъявляемым к их содержанию и форме, опираться на установленные законом основания их вынесения, содержать развернутое изложение мотивов их принятия, т.е. быть законными, обоснованными и мотивированными. Несоблюдение обязательных требований законности, обоснованности и мотивированности процессуальных документов рассматривается УПК РФ как нарушение принципа законности.

Аналогии в уголовном процессе

Так, А.П. Рыжаков полагает, что если уголовно-процессуальным законом не урегулирован порядок производства (оформления и др.) какого-либо непосредственно связанного с уголовным процессом или даже названного в УПК РФ действия (решения), допустимо использовать уголовно-процессуальную норму, регулирующую наиболее сходный случай. Законодатель не запрещает применение уголовно-процессуальной нормы по аналогии, если при этом не будут ущемлены права и законные интересы участников уголовного процесса .

Так, уголовно-процессуальное право — это совокупность норм, регулирующих уголовно-процессуальные отношения. Таким образом, применение аналогии права фактически влечет реализацию уголовно-процессуальных норм, что создает аналогию нормы. Попутно отметим, что речь идет о применении уголовно-процессуальной нормы, закрепленной в различных источниках уголовно-процессуального права.

Говоря о пределах действия уголовно-процессуального законодательства, следует также иметь в виду, что в отношении ряда лиц в уголовном процессе (Президент РФ, кандидаты в Президенты РФ, депутаты и кандидаты в депутаты Государственной Думы, члены Центризбиркома, судьи всех судов РФ, адвокаты и т. п.; ст. 447 УПК) действуют личные привилегии или иммунитеты существенно ограничивающие по отношению к ним применение тех или иных уголовно-процессуальных норм. Подробнее они будут рассмотрены при изучении соответствующих тем и разделов курса, где и будет раскрыто их содержание и пределы действия в общей системе уголовно-процессуальных отношений и норм (гл. 52 УПК).

Действует уголовно-процессуальный закон РФ и в том случае, когда преступление совершено на борту судна, принадлежащего РФ и находящегося на момент преступления в нейтральных водах. В этой ситуации производство предварительного расследования (до прибытия судна в порт РФ) возьмет на себя капитан данного судна, как начальник органа дознания (п. 1 ч. 3 ст. 40 УПК).

Об аналогии уголовного закона

Однако ч.2 ст.3 УК РФ содержит полный запрет применения уголовного закона по аналогии, что выходит далеко за пределы применения уголовной ответственности за деяния, формально не признанные преступлениями. Такой подход к аналогии уголовного закона является слишком упрощенным, не отражающим действительную сущность данного правового явления как способа восполнения пробелов в праве. Отрицать аналогию уголовном закона – значит, оставлять вопрос о восполнении многих пробелов в уголовно-правовом регулировании без разрешения, допускать произвол правоприменительных органов, поскольку сам по себе формальный запрет аналогии закона не может исключить ее реальное использование. Предпочтительнее путь выработки допустимых пределов и правил применения уголовного закона по аналогии.

Аналогия закона прямо предусмотрена некоторыми действующими законодательными актами России. Так, в п.1 ст.6 Гражданского кодекса РФ установлено, что в случаях, когда предусмотренные п.п.1 и 2 ст.2 ГК РФ отношения прямо не урегулированы законодательством или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, применяется гражданское законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона). Сходные правила применения закона по аналогии предусмотрены в ст.5 Семейного кодекса РФ, ч.4 ст.1 Гражданского процессуального кодекса РФ и ч.6 ст.13 Арбитражного процессуального кодекса РФ.

нарушения законности, необоснованности привлечения лиц к уголовной ответственности. По мнению П.С. Элькинд, «.отказ от аналогии в уголовном праве соответствует отказу в праве уголовно-процессуальном» [29, с. 182]. Т.Н. Добровольская и В.И. Каминская дают конструктивную оценку позиции П.С. Элькинд, отмечая, что «запрет применять по аналогии нормы уголовного права механически не может влечь за собой запрета применить по аналогии нормы уголовно-процессуального права» [7, с. 158]. Последняя позиция видится нам более целесообразной.

13. Klimtseva O.Yu., Kruglikov L.L. O probelakh i analogii v ugolovnom prave [On the Gaps and Analogy in Criminal Law]. Normotvorcheskaya i pravoprimenitelnaya tekhnika v ugolovnom i ugolovno-protsessualnom prave. Sbornik nauchnykh statey [Rule-Making and Law-Enforcement Technique in the Criminal and Criminal Procedure Law. Collected Scientific Articles]. Yaroslavl, Izd-vo Yaroslavskogo un-ta, 2000, pp. 3-17.

Допускается ли применение уголовного закона по аналогии: что говорит закон

В уголовном же праве аналогия закона не допускается, как в теории, так и на практике. Более того, если рассмотреть этот вопрос более конкретно, нужно сказать, что такое применение могло бы стать нарушением закона. Поэтому, такая возможность полностью исключается, и на территории Российской Федерации на нее установлен полный запрет.

Многие специалисты в области права сегодня активно агитируют власть отменить возможность применения аналогий в уголовном праве, так как фактически, данный механизм решения вопросов всего лишь является инструментом, восполняющим пробелы законодательства, притом весьма эффективно.

Тесно связан с рассмотрением проблемы пределов действия уголовно-процессуального закона и вопрос о возможности применения в уголовно-процессуальном праве аналогии. В теории государства и права выделяют аналогию закона и аналогию права285. Под аналогией закона принято понимать решение конкретного юридического дела на основе правовой нормы, рассчитанной не на данный, а на сходные случаи, и предусмотренной другим законом (другим разделом закона). Аналогия права – решение конкретного юридического дела на основе общих принципов права и его смысла. Речь в первую очередь идет о таких принципах права, как справедливость, гуманизм, равенство перед законом и т.д. Опять-таки в отличие от уголовного права уголовно-процессуальная доктрина по традиции признает существование аналогии закона и аналогии права в уголовном процессе. Проблема заключается только в том, что в УПК РФ нет соответствующей нормы об аналогии закона и аналогии права, как, например, в ч. 4 ст. 1 ГПК РФ. Поэтому допустимость применения в уголовном процессе аналогии вытекает из доктринальных положений.

Об аналогии в современном процессуальном праве (Н

Подчеркнем, речь не идет о применении правила lex spesialis, речь идет об отношениях между процессуальными отраслями. Нормы специализированной процессуальной отрасли в соответствии с юридической логикой не могут применяться по аналогии. Таким образом, институт аналогии допустим в гражданском судопроизводстве в силу, прежде всего, прямого указания на это в законе (ГПК РФ), в силу характера регулируемых отношений (что и учли авторы законопроекта), роли отрасли в правовой системе. Законодатель «умолчал» относительно возможности применения аналогии в арбитражном судопроизводстве, что совершенно верно с позиции содержания споров, рассматриваемых арбитражным судопроизводством, места и роли функций отрасли в системе права, ее связи с гражданской процессуальной отраслью.

На применение аналогии в гражданском процессуальном праве ориентирует Пленум Верховного Суда РФ. Так, в п. 22 постановления от 20 января 2003 г. N 2 «О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации»*(6) разъясняется, что срок подачи надзорной жалобы или представления прокурора на судебные постановления, вступившие в законную силу до 1 февраля 2003 г., необходимо исчислять с 1 февраля 2003 г.

Обычная норма становится принадлежностью общего международного права в результате ее признания если не всеми, то большинством государств, представляющих основные политические и правовые системы. Современные международно-правовые обычаи склонны к приобретению формальной определенности, так как общепризнанные принципы и нормы, как правило, находят отражение в многосторонних конвенциях и соглашениях, и, кроме того, в иных документах международного права: декларациях, резолюциях международных органов и организаций, конференций, решениях международных судов и т.д.

Пленум ВС РФ обращает внимание судов на то, что согласие на обязательность международного договора для РФ должно быть выражено в форме федерального закона, если указанным договором установлены иные правила, чем федеральным законом . То есть речь идет лишь о ратифицированных международных договорах, которые после ратификации их федеральным законом применяются независимо от момента принятия таких законов. Однако при оценке названного постановления Пленума ВС РФ надо иметь в виду, что согласно ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. государство «не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора». То есть по нормам международного права обязательства, вытекающие из международных договоров, должны быть исполнены невзирая на положения внутреннего права .

Применение аналогии закона и аналогии права в уголовном судопроизводстве России тема диссертации и автореферата по ВАК РФ, кандидат юридических наук Тихомирова, Валерия Владимировна

В-четвертых, необходим более четкий критерий разграничения аналогии закона и аналогии права в уголовном судопроизводстве. В теории неоднозначно решаются вопросы о том, является ли прямое использование принципов уголовного судопроизводства для разрешения возникшей процессуальной ситуации использованием аналогии права, насколько принципиально отличается механизм использования принципов уголовного судопроизводства при применении аналогии закона от того же механизма при использовании аналогии права.

В диссертационном исследовании сформулирована позиция относительно постановлений (определений) Конституционного Суда Российской Федерации, постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации как содержащих нормы уголовно-процессуального права актов, преодолевающих пробелы в уголовно-процессуальном праве, в том числе путем аналогии, либо указывающих способы применения аналогии при наличии не являющихся пробелами недостатков нормативного регулирования.

Толкование уголовного закона также различают по объему. В этой категории толкование бывает буквальным, расширительным и ограничительным. Буквальное толкование уголовного закона подразумевает под собой уяснение и разъяснение текста закона в полном соответствии с использованными в его тексте терминами и словами. Как правило, закону дается именно буквальное толкование. Однако нередки случаи, когда при формировании текста уголовного закона используются слова и термины в более широком или, наоборот, узком смысловом значении, чем они используются в неофициальном общении (например, ст. 153 УК РФ).

Неофициальное толкование – это разъяснение уголовного закона, которое дается выдающимися практиками, специалистами в области теории уголовного права, а также должностными лицами правоохранительных органов. Этот вид толкования в юридической литературе еще называют доктринальным, или научным. Хотя доктринальное толкование уголовного закона является необязательным видом, оно все же оказывает определенное влияние при разрешении конкретных дел, и тем самым содействует правильному пониманию и применению уголовного закона.

Вследствие этого запрет на применение уголовного закона по аналогии принимается либо в силу закона, либо потому, что исключает «возможность привлечения к уголовной ответственности за сходные, но не предусмотренные прямо в УК РФ деяния, даже если они являются общественно опасными» .

Таким образом, если будет изменена мера пресечения без учета соответствующего Постановления Правительства РФ, то уголовно-процессуальный закон окажется нарушен. С одной стороны, совершенно ясно, что детализировать все подробности уголовного судопроизводства в УПК РФ невозможно, а может, даже и не нужно.

Многие авторы прямо соглашаются с положением закона и считают применение аналогии в уголовном праве нарушением закона4. Данная позиция преобладает и в учебной литературе, и это вполне логично: авторы исходят из положения закона.5 В то же время другие авторы придерживаются противоположной точки зрения, если быть точнее, то почти противоположной. В большинстве своем, сторонники данной точки зрения исходят из того, что аналогией закона называется восполнение пробела законодательства.6 Поэтому сторонники данной теории считают, что целесообразно отменить запрет аналогии по причине того, что аналогия позволяет устранить пробелы в уголовном праве. 7 Из похожих соображений, по всей видимости, исходил и советский законодатель. В первом советском Уголовном кодексе 1922 года существовала статья 10, которая гласила: «В случае отсутствия в Уголовном кодексе прямых указаний на отдельные виды преступлений, наказания или меры социальной защиты применяются согласно статьям Уголовного кодекса, предусматривающим наиболее близкие по важности и роду преступления, с соблюдением правил Общей части сего кодекса.» Конечно, существовала оговорка, закрепленная в циркуляре НКЮ, которая говорила о применении аналогии в исключительных случаях, применялась она достаточно широко. Последующий УК РСФСР 1926 года сохранил норму об аналогии. В ст. 16 указывалось, что если то или иное общественно-опасное действие прямо не предусмотрено настоящим Кодексом, то основание и пределы ответственности за него определяются применительно к тем статьям Кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по роду преступления. Однако, основы законодательства СССР 1958 и УК РСФСР 1960. Не предусматривали применения аналогии, но фактически она применялась.8 Некоторые авторы приходят к выводу, что применение аналогии в уголовном праве влечет нарушение принципа законности.9 По мысли самого законодателя, исходя из сопоставления положений ч.1 и.2 ст. 3 УК РФ, аналогия противоречит ее применению на началах законности, так как при аналогии преступность и наказуемость определяются правоприменителем на основе собственного усмотрения, а не на основе положений УК, как указано в самом законе. Исходя из анализа ч.1 ст.3 УК РФ, можно сделать вывод о запрете устанавливать преступность и наказуемость деяния иными, кроме УК РФ, законами. Анализируя ч.2 вышеупомянутой статьи, я пришел к выводу, что запрет распространяется и на применение уголовного закона вместо отсутствующей нормы. К подобным выводам и той же позиции пришел и Верховный Суд РФ в решении Президиума ВС РФ, когда рассмотрев дело по протесту прокурора, отменил приговор в котором была применена аналогия в отношении В., осужденного по ч. 1 ст. 325 УК, а дело производством прекратил за отсутствием состава преступления. В этом деле речь шла о том, что В. отобрал, порвал и выбросил паспорт потерпевшего. Частью 1 ст. 325 УК предусмотрена ответственность за похищение, уничтожение, повреждение или сокрытие официальных документов. Паспорт является важным личным документом и к официальным документам не относится. Ответственность за похищение важного личного документа, в том числе паспорта, законодателем была установлена позднее, в 2003 г. (ныне это ч. 2 ст. 325 УК). Президиум Верховного Суда РФ отметил, что специальная ответственность за уничтожение, повреждение или сокрытие похищенного паспорта и военного билета законом (на тот момент) не предусмотрена, поэтому квалификация содеянного по ч. 1 ст. 325 УК РФ стала применением уголовного закона по аналогии10 Но, возникает и другой очень важный вопрос. Ограничивается ли требование о недопустимости применения уголовного закона по аналогии только рамками преступления, наказания или распространяет свое действие на полное исключение аналогии? Существуют различные точки зрения по этому поводу. Например, существует мнение, что закон вводил полную отмену аналогии11. Столь же категорично и мнение, что исключение аналогии нужно распространить на всю отрасль уголовного права.12 Существуют диаметрально противоположные точки зрения. Как отмечает , полное отрицание аналогии означает игнорирование специфики норм Общей части уголовного права, «которые вовсе не предусматривают уголовной ответственности за конкретные общественно опасные деяния.»13 Разделяющий эту точку зрения также указывает, что запрет на применение аналогии касается только сферы криминализации деяний. 14 На мой взгляд, данная теория наиболее оптимальна, и под запретом аналогии понимается лишь запрещение применять нормы, которые определяют преступность и наказуемость деяния.

Само уголовное законодательство, представляющее собой Уголовный кодекс РФ, в ч.2 ст. 3 прямо говорит о том, что применение закона по аналогии (аналогия закона) в уголовном праве не допускается. Данная ситуации породила различные подходы и отношения к данной проблеме.

Применяется ли аналогия в уголовном процессе

29. Следователь истребовал характеристику на студента 5 курса ЮФ ЗабГУ, обвиняемого в совершении умышленного убийства. Из ЗабГУ к нему поступила характеристика, написанная и подписанная секретарем декана юридического факультета ЗабГУ. Характеристика:

38. Свидетель Перов рассказал, что когда он ехал с работы домой в троллейбусе, сзади него сидели две незнакомые ему женщины, и одна другой рассказывала, что она видела, как Иванов вытащил из сумки директора их фирмы кошелёк и положил в свой карман. Показания Перова по делу о краже кошелька из сумки директора будут:

Аналогия права в уголовном процессе

Таким образом, если преступление совершено в пределах территории РФ и по нему начато расследование должны действовать нормы уголовно-процессуального законодательства РФ. При этом если, например, преступление совершено на борту иностранного торгового судна, находящегося в порту РФ или в ее территориальных водах, то и здесь в случае расследования должны применяться нормы уголовно-процессуального права РФ (названное правило – не распространяется на военные суда и гражданские суда под дипломатическим флагом, находящиеся в наших территориальных водах или в порту РФ).

В соответствии с УПК РФ при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства конкретного процессуального действия или принятия конкретного процессуального решения. Считается, что в отличие от уголовного закона уголовно-процессуальный закон обратной силы не имеет ни в каком случае. Это утверждение можно считать аксиомой уголовного процесса. Она связана с тем, что применительно к уголовно-процессуальному закону невозможно говорить об «улучшении» или «ухудшении» положения лица. Допустим, предоставление обвиняемому каких-то дополнительных прав при ознакомлении с материалами дела (казалось бы, «улучшение») может обернуться большей продолжительностью уголовного судопроизводства, что в конечном итоге лишь отложит постановление в его отношении оправдательного приговора (или прекращение дела), т.е. в реальности обернется «ухудшением». Поэтому здесь применяются совершенно иные подходы, нежели в материальном уголовном праве, где понятия «ухудшение» и «улучшение» достаточно понятны и однозначны (преступность деяния, размер наказания и т.п.), что и позволяет дифференцированно регулировать вопрос об обратной силе уголовного закона.