Достоевский Преступление И Наказание Образ Лужина С Цитатами

Петр Петрович Лужин — характеристика персонажа

Пётр Петрович Лужин один из второстепенных, но далеко не из незначительных персонажей романа «Преступление и наказание». Первое, весьма восторженное упоминание читатель встретит в письме матери Раскольникову. Пульхерия Александровна представляет Лужина чуть ли не рыцарем на белом коне. Ведь этот милый человек посватался к её дочери-бесприданнице, сестре Родиона, не смотря на бедственное положение её семьи. Он готов жениться на Дуне и хотел бы познакомиться с её братом. На подобный «подвиг» способен лишь благородный и достойный человек, считает пожилая дама.

О женитьбе герой помышлял давно, копил деньги и искал подходящий вариант. Не любви он ждал, а возможности посвататься к образованной, красивой, честной девушке из бедной семьи. Чтобы та, после церемонии заключения брака дышать на него не смела от глубочайшей благодарности, чтобы подчинялась ему в любых прихотях, чтобы он мог с ней вытворять всё, что душе угодно, не боясь отпора.

Образ Лужина в романе «Преступление и наказание»

Характеристика Лужина позволяет подробно рассмотреть и представить героя визуально. Это немолодой человек, который, тем не менее, предпочитал носить одежду светлых тонов. Лицо также было относительно молодым, хотя герою было 45 лет. Кроме того, его отличают следующие черты:

Описание такого героя, как Лужин, характеристика его другими героями романа носит крайне негативный оттенок. Они называют его негодяем, мошенником и опустившейся личностью. Это показывает реальную судьбу красивого героя, который занимает высокое положение в обществе.

Мужнина придумал свою личную теорию о женах. Он считал, что брать себе в жены необходимо девушку несчастную и с тяжелой судьбой, которая долгое время испытывала различные трудности. Поэтому Дуня стала для молодого человека наиболее подходящим вариантом. Она росла в очень бедной семье. Лужин смог завоевать ее сердце рассказами о его огромном состоянии и сказками об их счастливой семейной жизни. Девушка, немного подумав, согласилась стать его женой. Дуня решилась на этот поступок для того, чтобы спасти свою семью от нищеты. Девушка сильно любила своих родных и ради них готова была на многое. Лужин в свою очередь считал Дуню своей вещью, которую можно использовать, чтобы получить личную выгоду.

Лужин является малообразованной личностью, но несмотря на это автор заявляет, что он довольно умён. Сам же Пётр склонен к нарциссизму и глубоко ценит свои знания. Свой капитал он бережно хранит и любит, по своей натуре является рациональным и расчётливым человеком. В его характере имеет место быть тщеславие и высокомерие. Любовь к деньгам заметно проявляется в скупости Лужина.

Характеристика Лужина, образ, описание, внешность, характер, Преступление и наказание

«. Петр Петрович состоял на линии жениха. Всё платье его было только что от портного, и всё было хорошо, кроме разве того только, что всё было слишком новое и слишком обличало известную цель. Даже щегольская, новехонькая, круглая шляпа об этой цели свидетельствовала: Петр Петрович как-то уж слишком почтительно с ней обращался и слишком осторожно держал ее в руках. Даже прелестная пара сиреневых, настоящих жувеневских, перчаток свидетельствовала то же самое, хотя бы тем одним, что их не надевали, а только носили в руках для параду.

В одежде же Петра Петровича преобладали цвета светлые и юношественные. На нем был хорошенький летний пиджак светло-коричневого оттенка, светлые легкие брюки, таковая же жилетка, только что купленное тонкое белье, батистовый самый легкий галстучек с розовыми полосками, и что всего лучше: всё это было даже к лицу Петру Петровичу.

Характеристика Лужина

Когда Лужин приходит к Дуне, внешний вид героя был безупречен, однако новое платье, новая «щегольская» шляпа, еще не ношенные сиреневые перчатки говорили о настоящих целях прибытия Лужина к героине: он пытался купить ее любовь. Поэтому старался выглядеть так, чтобы все шло ему «к лицу».

Существует у Лужина и другая теория, связанная с женщинами, которые должны быть благодарны своим мужьям. Он мечтает найти себе благородную и образованную девушку, которая должна быть обязательно бедной. Если она прошла жизненные трудности, то будет восхвалять своего мужа и всячески подчиняться ему в знак благодарности. Именно этого хочет герой, поэтому его внимание привлекает Дуня Раскольникова.

Петр Петрович, как и Родион, выработал – на основании собственного опыта – теорию. Герой назвал свое изобретение «теорией целого кафтана». Расчетливость и рациональность Петра Петровича сочетаются с жизненным кредо мужчины. Теория Лужина говорит, что преследование личных интересов и любовь к себе – естественные явления. Неестественно – отдавать последние средства другим людям. Любовь к себе и защита личных интересов позволять «оставить кафтан целым».

«Линия жениха» Петра Петровича выглядела так: новое, свежее, «только от портного», платье; костюм мужчины слишком выдавал намерения Лужина жениться. В целом герой выглядел по-щегольски: новая, дорогая одежда, круглый головной убор. Лужин осторожно и аккуратно относился к одежде. Так, мужчина берег свою шляпу, сиреневые «настоящие жувеневские» перчатки.

Образ Лужина из романа Преступление и наказание

Теория «целого кафтана» гласит о том, что каждый человек должен заботиться лишь о себе и собственном благе, потому что человек по природе своей эгоист. Только заботясь о себе самом, каждый сможет сохранить на себе целый кафтан. Если же пытаться помочь другому, то и он получит лишь половину кафтана, и ты останешься ровно с тем же.

Существует у Лужина и другая теория, связанная с женщинами, которые должны быть благодарны своим мужьям. Он мечтает найти себе благородную и образованную девушку, которая должна быть обязательно бедной. Если она прошла жизненные трудности, то будет восхвалять своего мужа и всячески подчиняться ему в знак благодарности. Именно этого хочет герой, поэтому его внимание привлекает Дуня Раскольникова.

Лужина нельзя отнести к главным героям, это второстепенный персонаж, но у него особенная роль. Лужин является носителем некой «экономической» теории — теории «целого кафтана»: «возлюби самого себя…ибо все на свете на личном интересе основано». Он подтверждает мысль о благополучии человека за счет других, главное в жизни деньги, определенный расчет, нажива, карьера. Кстати, имя Петр да еще и Петрович, что имеет перевод «камень», подтверждает пустоту души героя. Только что фамилия — Лужин — ограничивает его в человеческом видении мира и ассоциируется с грязной лужей, раздражающей окружающих.

Роман «Преступление и наказание» был задуман Достоевским еще на каторге. Тогда он назывался «Пьяненькие», но постепенно замысел романа трансформировался в «психологический отчет одного преступления». Достоевский в своем романе изображает столкновение теории с логикой жизни. По мнению писателя, живой жизненный процесс, то есть логика жизни, всегда опровергает, делает несостоятельной любую теорию — и самую передовую, революционную, и самую преступную. Значит, делать жизнь по теории нельзя. И потому главная философская мысль романа раскрывается не в системе логических доказательств и опровержений, а как столкновение человека, одержимого крайне преступной теорией, с жизненными процессами, опровергающими эту теорию.

Образ Лужина в романе «Преступление и наказание»

Характеристика Лужина позволяет подробно рассмотреть и представить героя визуально. Это немолодой человек, который, тем не менее, предпочитал носить одежду светлых тонов. Лицо также было относительно молодым, хотя герою было 45 лет. Кроме того, его отличают следующие черты:

Он хочет благородную девушку с образованием, при этом не столько важны внешность или характер, как ее бедное положение. Если той пришлось пройти через жизненные невзгоды, то она обязательно будет восхвалять мужа и в благодарность подчиняться любым приказаниям. Именно поэтому выбор Лужина пал на Дуню Раскольникова.

Петр лужин: характеристика и образ героя в романе ф

• даже физически он не может справиться с испытанием: несколько дней после убийства он лежит в бреду;
• по факту убийства его начинает вызывать следователь и допрашивать: подозрения мучают студента, он теряет покой, сон, аппетит;
• но самое главное мытарство — это совесть, которая требует возмездия за кровавое преступление, совершённое Раскольников.

«Это был человек лет уже за пятьдесят, среднего роста и плотного сложения, с проседью и с большой лысиной, с отекшим от постоянного пьянства, желтым, даже зеленоватым лицом и с припухшими веками, из-за которых сияли крошечные, как щелочки, но одушевленные красноватые глазки.

Для чего автор ввел образ Лужина в роман «Преступление и наказание»? Принято полагать, что этот герой является двойником Раскольникова. В отличие от студента, Лужин — человек преуспевающий, успешный, способный достигнуть цели. Он вызывает неприятные чувства у Раскольникова. Вместе с тем главной особенностью образа Лужина в романе «Преступление и наказание» является готовность переступить через преграды. То есть этот персонаж обладает качествами, которые необходимы были Раскольникову для осуществления его преступного плана. Образ Лужина в романе «Преступление и наказание» — это словно темная сторона души главного героя.

Именно так Достоевский изначально планировал назвать свою книгу. Замысел романа возник во время пребывания на каторге. Здесь Достоевский услышал интересную историю одного студента, который послужил прототипом Раскольникова. Замысел произведения постепенно трансформировался. Из небольшой повести он превратился в объемный роман, изображающий столкновение безнравственных идей с логикой жизни.

Наряду с Лыжиным в качестве прототипа Лужина называют и мужа сестры писателя Петра Андреевича Карепина[7]. В 1840 году Карепин женился на Варваре Михайловне Достоевской, бывшей моложе него на 26 лет, и вскоре стал опекуном её младших братьев и сестёр. Фёдор Михайлович никогда не встречался с ним, но вёл переписку. В 1844 году, выйдя в отставку и нуждаясь в деньгах, Достоевский решает отказаться от своей доли наследства за 1000 рублей серебром, однако Карепину, считающему себя опытнее в деловых и жизненных вопросах, не нравится как этот план, так и образ мыслей Достоевского вообще. Например, в одном из писем Карепин пытается образумить Достоевского так: «Вам ли оставаться при софизмах портических, в отвлеченной неге и лени Шекспировских мечтаний? На что они, что в них вещественного, кроме распаленного, раздутого, распухшего — преувеличенного, но пузырного образа?» — «Если вы считаете пошлым и низким трактовать со мною о чем бы то ни было. то все-таки вам не следовало бы так наивно выразить своё превосходство заносчивыми унижениями меня, советами и наставлениями, которые приличны только отцу, и шекспировским мыльным пузырем. Странно: за что так больно досталось от вас Шекспиру. Бедный Шекспир!» — отвечает ему Достоевский. В другом письме Фёдор Михайлович прямо замечает Карепину: «Вы человек деловой, Петр Андреевич, Вы и с нами действуете, как человек деловой, не иначе, и так как Вы человек деловой…»[8]. При этом некоторые исследователи склоняются к тому, что образ Карепина, созданный Достоевский на основании писем, не вполне точен, приводя слова брата писателя, называвшего опекуна «не просто добрым, но евангельски-добрым человеком» (да и просьбу Достоевского Карепин в итоге удовлетворил, выделив ему желаемую сумму из собственных средств)[9].

Лужину 45 лет. Он адвокат, надворный советник. Дальний родственник Марфы Петровны Свидригайловой, сватается к сестре Раскольникова Дуне (Авдотье Романовне). Прибытие в Петербург и знакомство с Раскольниковым перерастает в ссору. Новая встреча, на квартире, где остановилась Дунечка с матерью, вновь перерастает в ссору. Дунечка говорит Лужину, что она не выйдет за него, и Лужина выгоняют. На поминках Мармеладова Лужин, желая отомстить, подсовывает в карман Соне сторублевый билет и пытается выставить её воровкой, однако сосед по квартире Лебезятников разоблачает Лужина, и тот покидает поминки. Последний раз Пётр Петрович упоминается в конце романа на свадьбе Дуни.

Это теория Лужина. Давно уже он мечтал жениться, всё деньги копил да ждал. Ждал не любовь, не родную душу, а девицу благонравную, красивую, образованную и. бедную. На слове «бедная» в глубочайшем секрете делался особый акцент, поскольку такая девушка наверняка уже испытала на своем веку немало несчастий и бед, была запуганной, а отсюда впоследствии и бесконечно благодарной своему избавителю. Она непременно «приникнет» перед ним, будет благоговеть, подчиняться во всём и удивляться только ему. И вот настал тот момент, когда всё совпало. Есть состояние, намечаются грандиозные планы по завоеванию высшего света Петербурга, а здесь и Дуня – идеальная претендентка на роль красивой, умной, но бедной невесты, а в дальнейшем – покорной и даже подобострастной жены успешного мужа. В мечтаниях своих он уже владычествовал над её душой и телом, и вдруг! Нет. Он получил «отставку». И от кого? От бедного студентишки, заносчивого молокососа – Родиона, который выставил его за порог. Он не мог этого снести. Уязвлённый, он всё своё негодование и безмерную злость собрал и втиснул в шарик-месть. А бросил он его не куда-нибудь, а в желаемом направлении: Соня Мармеладова была ложно обвинена в краже денег, им же и подброшенных в её карман.

В сентябре 1865 года некий Михаил Катков, издатель «Русского вестника», получает из Висбадена письмо. Факт, возможно, не особо примечательный, если бы не одно или даже два но… Первое – пишет ему Фёдор Михайлович Достоевский, и второе – пишет он ему о замысле своего нового романа. Идея произведения, по словам самого автора, заключается в «психологическом отчёте одного преступления». Иными словами, жил-был молодой человек, самый что ни на есть обычный, мещанин по происхождению, который в силу неудачно складывающихся обстоятельств оказывается в крайней бедности. Что делать? По легкомыслию ли, по внутренней ли шаткости, но он поддаётся витающим в ту пору в воздухе «недоконченным» идеям и решается убить одну старуху-процентщицу. Старуха злая, мерзкая, глупая и до неприличия жадная. Для чего ей жить? Может ли она принести пользу хоть кому-нибудь? Однозначный ответ «нет» сбивает с толку бывшего студента. Он убивает её и затем грабит, с тем лишь, чтобы на «вырученные» деньги осчастливить самого себя и всех страждущих и тем самым исполнить «гуманный долг человечеству». Что ж, здесь вполне угадывается и название последующей книги – «Преступление и наказание», и имя главного героя – Родион Раскольников. А теперь подробнее о самом романе, а также о персонаже, у которого весьма говорящая фамилия – Лужин Петр Петрович.

Лужин в романе преступление и наказание цитаты

Этот Андрей Семенович был худосочный и золотушный человечек малого роста, где-то служивший и до странности белокурый, с бакенбардами, в виде котлет, которыми он очень гордился. Сверх того, у него почти постоянно болели глаза. Сердце у него было довольно мягкое, но речь весьма самоуверенная, а иной раз чрезвычайно даже заносчивая, – что, в сравнении с фигуркой его, почти всегда выходило смешно. У Амалии Ивановны он считался, впрочем, в числе довольно почетных жильцов, то есть не пьянствовал и за квартиру платил исправно. Несмотря на все эти качества, Андрей Семенович действительно был глуповат. Прикомандировался же он к прогрессу и к «молодым поколениям нашим», – по страсти. Это был один из того бесчисленного и разноличного легиона пошляков, дохленьких недоносков и всему недоучившихся самодуров, которые мигом пристают непременно к самой модной ходячей идее, чтобы тотчас же опошлить ее, чтобы мигом окарикатурить все, чему они же иногда самым искренним образом служат.

Из-за его гнусных домоганий, как все же честь ее была восстановлена и вот посватался к ней некто Петр Петрович Лужин: «Человек он деловой и занятый, и спешит теперь в Петербург, так что дорожит каждою минутой. Человек он благонадежный и обеспеченный, служит в двух местах и уже имеет свой капитал. Правда, ему уже сорок пять лет, но он довольно приятной наружности и еще может нравиться женщинам, да и вообще человек он весьма солидный и приличный, немного только угрюмый и как бы высокомерный. Но это, может быть, только так кажется с первого взгляда. А Петр Петрович, по крайней мере по многим признакам, человек весьма почтенный. В первый же свой визит он объявил нам, что он человек положительный, но во многом разделяет, как он сам выразился, «убеждения новейших поколений наших» и враг всех предрассудков. Многое и еще говорил, потому что несколько как бы тщеславен и очень любит, чтоб его слушали, но ведь это почти не порок. Я, разумеется, мало поняла, но Дуня объяснила мне, что он человек хотя и небольшого образования, но умный и, кажется, добрый. Конечно, ни с ее, ни с его стороны особенной любви тут нет, но Дуня, кроме того что девушка умная, — в то же время существо благородное, как ангел, и за долг поставит себе составить счастье мужа, который в свою очередь стал бы заботиться о ее счастии, а в последнем мы не имеем, покамест, больших причин сомневаться, хотя и скоренько, признаться, сделалось дело. К тому же он человек очень расчетливый и, конечно, сам увидит, что его собственное супружеское счастье будет тем вернее, чем Дунечка будет за ним счастливее. А что там какие-нибудь неровности в характере, какие-нибудь старые привычки и даже некоторое несогласие в мыслях (чего и в самых счастливых супружествах обойти нельзя), то на этот счет Дунечка сама мне сказала, что она на себя надеется; что беспокоиться тут нечего и что она многое может перенести, под условием если дальнейшие отношения будут честные и справедливые. Он, например, и мне показался сначала как бы резким; но ведь это может происходить именно оттого, что он прямодушный человек, и непременно так. Например, при втором визите, уже получив согласие, в разговоре он выразился, что уж и прежде, не зная Дуни, положил взять девушку честную, но без приданого, и непременно такую, которая уже испытала бедственное положение; потому, как объяснил он, что муж ничем не должен быть обязан своей жене, а гораздо лучше, если жена считает мужа за своего благодетеля. Я уже упомянула, что Петр Петрович отправляется теперь в Петербург. У него там большие дела, и он хочет открыть в Петербурге публичную адвокатскую контору. Он давно уже занимается хождением по разным искам и тяжбам и на днях только что выиграл одну значительную тяжбу. В Петербург же ему и потому необходимо, что там у него одно значительное дело в сенате. Таким образом, милый Родя, он и тебе может быть весьма полезен, даже во всем, и мы с Дуней уже положили, что ты, даже с теперешнего же дня, мог бы определенно начать свою будущую карьеру и считать участь свою уже ясно определившеюся. О если б это осуществилось! Это была бы такая выгода, что надо считать ее не иначе, как прямою к нам милостию вседержителя. Дуня только и мечтает об этом. Мы уже рискнули сказать несколько слов на этот счет Петру Петровичу. Он выразился осторожно и сказал, что, конечно, так как ему без секретаря обойтись нельзя, то, разумеется, лучше платить жалованье родственнику, чем чужому, если только тот окажется способным к должности (еще бы ты-то не оказался способен!), но тут же выразил сомнение, что университетские занятия твои не оставят тебе времени для занятий в его конторе. Знаешь что, бесценный мой Родя, мне кажется, по некоторым соображениям (впрочем, отнюдь не относящимся к Петру Петровичу, а так, по некоторым моим собственным, личным, даже, может быть, старушечьим, бабьим капризам), — мне кажется, что я, может быть, лучше сделаю, если буду жить после их брака особо, как и теперь живу, а не вместе с ними. Я уверена вполне, что он будет так благороден и деликатен, что сам пригласит меня и предложит мне не разлучаться более с дочерью, и если еще не говорил до сих пор, то, разумеется, потому что и без слов так предполагается; но я откажусь. »
Для проницательного Раскольникова в этих простодушных словах Пульхерии Александровны характеристика-портрет мелкой души ухватистого Лужина уже дана полная. Многое добавляет и внешний портрет Петра Петровича, данный при первом его визите к Родиону, его поведение: «Это был господин немолодых уже лет, чопорный, осанистый, с осторожною и брюзгливою физиономией, который начал тем, что остановился в дверях, озираясь кругом с обидно-нескрываемым удивлением и как будто спрашивая взглядами: «Куда ж это я попал?» в общем виде Петра Петровича поражало как бы что-то особенное, а именно, нечто как бы оправдывавшее название «жениха», так бесцеремонно ему сейчас данное. Во-первых, было видно и даже слишком заметно, что Петр Петрович усиленно поспешил воспользоваться несколькими днями в столице, чтоб успеть принарядиться и прикраситься в ожидании невесты, что, впрочем, было весьма невинно и позволительно. Даже собственное, может быть даже слишком самодовольное собственное сознание своей приятной перемены к лучшему могло бы быть прощено для такого случая, ибо Петр Петрович состоял на линии жениха. Все платье его было только что от портного, и все было хорошо, кроме разве того только, что все было слишком новое и слишком обличало известную цель. Даже щегольская, новехонькая, круглая шляпа об этой цели свидетельствовала: Петр Петрович как-то уж слишком почтительно с ней обращался и слишком осторожно держал ее в руках. Даже прелестная пара сиреневых, настоящих жувеневских перчаток свидетельствовала то же самое, хотя бы тем одним, что их не надевали, а только носили в руках для параду. В одежде же Петра Петровича преобладали цвета светлые и юношественные. На нем был хорошенький летний пиджак светло-коричневого оттенка, светлые легкие брюки, таковая же жилетка, только что купленное тонкое белье, батистовый самый легкий галстучек с розовыми полосками, и что всего лучше: все это было даже к лицу Петру Петровичу. Лицо его, весьма свежее и даже красивое, и без того казалось моложе своих сорока пяти лет. Темные бакенбарды приятно осеняли его с обеих сторон, в виде двух котлет, и весьма красиво сгущались возле светловыбритого блиставшего подбородка. Даже волосы, впрочем чуть-чуть лишь с проседью, расчесанные и завитые у парикмахера, не представляли этим обстоятельством ничего смешного или какого-нибудь глупого вида, что обыкновенно всегда бывает при завитых волосах, ибо придает лицу неизбежное сходство с немцем, идущим под венец. Если же и было что-нибудь в этой довольно красивой и солидной физиономии действительно неприятное и отталкивающее, то происходило уж от других причин. »
Когда Лужин получил «отставку», потерял статус жениха Авдотьи Романовны и был выставлен за порог Родионом, именно на него и направил свою мстительность уязвленный Петр Петрович и именно в этих целях подстроил провокацию с обвинением в воровстве. Кстати, в связи с отставкой характеристика этого персонажа дополняется и уточняется: «Главное дело было в том, что он, до самой последней минуты, никак не ожидал подобной развязки. Он куражился до последней черты, не предполагая даже возможности, что две нищие и беззащитные женщины могут выйти из-под его власти. Убеждению этому много помогли тщеславие и та степень самоуверенности, которую лучше всего назвать самовлюбленностию. Петр Петрович, пробившись из ничтожества, болезненно привык любоваться собою, высоко ценил свой ум и способности и даже иногда, наедине, любовался своим лицом в зеркале. Но более всего на свете любил и ценил он, добытые трудом и всякими средствами, свои деньги: они равняли его со всем, что было выше его. Напоминая теперь с горечью Дуне о том, что он решился взять ее, несмотря на худую о ней молву, Петр Петрович говорил вполне искренно и даже чувствовал глубокое негодование против такой «черной неблагодарности». А между тем, сватаясь тогда за Дуню, он совершено уже был убежден в нелепости всех этих сплетен, опровергнутых всенародно самой Марфой Петровной и давно уже оставленных всем городишком, горячо оправдывавшим Дуню. Да он и сам не отрекся бы теперь от того, что все это уже знал и тогда. И тем не менее он все-таки высоко ценил свою решимость возвысить Дуню до себя и считал это подвигом. Выговаривая об этом сейчас Дуне, он выговаривал свою тайную, возлелеянную им мысль, на которую он уже не раз любовался, и понять не мог, как другие могли не любоваться на его подвиг. Явившись тогда с визитом к Раскольникову, он вошел с чувством благодетеля, готовящегося пожать плоды и выслушать весьма сладкие комплименты. Дуня же была ему просто необходима; отказаться от нее для него было немыслимо. Давно уже, уже несколько лет, со сластию мечтал он о женитьбе, но все прикапливал денег и ждал. Он с упоением помышлял, в глубочайшем секрете, о девице благонравной и бедной (непременно бедной), очень молоденькой, очень хорошенькой, благородной и образованной, очень запуганной, чрезвычайно много испытавшей несчастий и вполне перед ним приникшей, такой, которая бы всю жизнь считала его спасением своим, благоговела перед ним, подчинялась, удивлялась ему, и только ему одному. Сколько сцен, сколько сладостных эпизодов создал он в воображении на эту соблазнительную и игривую тему, отдыхая в тиши от дел! И вот мечта стольких лет почти уже осуществлялась: красота и образование Авдотьи Романовны поразили его; беспомощное положение ее раззадорило его до крайности. Тут являлось даже несколько более того, о чем он мечтал: явилась девушка гордая, характерная, добродетельная, воспитанием и развитием выше его (он чувствовал это), и такое-то существо будет рабски благодарно ему всю жизнь за его подвиг и благоговейно уничтожится перед ним, а он-то будет безгранично и всецело владычествовать. Как нарочно, незадолго перед тем, после долгих соображений и ожиданий, он решил наконец окончательно переменить карьеру и вступить в более обширный круг деятельности, а с тем вместе, мало-помалу, перейти и в более высшее общество, о котором он давно уже с сладострастием подумывал. Одним словом, он решился попробовать Петербурга. Он знал, что женщинами можно «весьма и весьма» много выиграть. Обаяние прелестной, добродетельной и образованной женщины могло удивительно скрасить его дорогу, привлечь к нему, создать ореол. и вот все рушилось! Этот теперешний внезапный, безобразный разрыв подействовал на него как удар грома. Это была какая-то безобразная шутка, нелепость! Он только капельку покуражился; он даже не успел и высказаться, он просто пошутил, увлекся, а кончилось так серьезно! Наконец, ведь он уже даже любил по-своему Дуню, он уже владычествовал над нею в мечтах своих — и вдруг. Нет! Завтра же, завтра же все это надо восстановить, залечить исправить, а главное — уничтожить этого заносчивого молокососа, мальчишку, который был всему причиной. С болезненным ощущением припоминался ему, тоже как-то невольно, Разумихин. но, впрочем, он скоро с этой стороны успокоился: «Еще бы и этого-то поставить с ним рядом!» Но кого он в самом деле серьезно боялся, — так это Свидригайлова. »
Ну и, наконец, натура Лужина дополнительно раскрывается в его взаимоотношениях с , опекуном которого он слыл и у которого остановился по приезде в Петербург: «Он остановился у него по приезде в Петербург не из одной только скаредной экономии, хотя это и было почти главною причиной, но была тут и другая причина. Еще в провинции слышал он об Андрее Семеновиче, своем бывшем питомце, как об одном из самых передовых молодых прогрессистов и даже как об играющем значительную роль в иных любопытных и баснословных кружках. Это поразило Петра Петровича. Вот эти-то мощные, всезнающие, всех презирающие и всех обличающие кружки уже давно пугали Петра Петровича каким-то особенным страхом, совершенно, впрочем, неопределенным. Уж конечно, сам он, да еще в провинции, не мог ни о чем в этом роде составить себе, хотя приблизительно, точное понятие. Слышал он, как и все, что существуют, особенно в Петербурге, какие-то прогрессисты, нигилисты, обличители и проч., и проч., но, подобно многим, преувеличивал и искажал смысл и значение этих названий до нелепого. Пуще всего боялся он, вот уже несколько лет, обличения, и это было главнейшим основанием его постоянного, преувеличенного беспокойства, особенно при мечтах о перенесении деятельности своей в Петербург. В этом отношении он был, как говорится, испуган, как бывают иногда испуганы маленькие дети. Несколько лет тому назад в провинции, еще начиная только устраивать свою карьеру, он встретил два случая, жестоко обличенных губернских довольно значительных лиц, за которых он дотоле цеплялся и которые ему покровительствовали. Один случай кончился для обличенного лица как-то особенно скандально, а другой чуть-чуть было не кончился даже и весьма хлопотливо. Вот почему Петр Петрович положил, по приезде в Петербург, немедленно разузнать, в чем дело, и если надо, то на всякий случай забежать вперед и заискать у «молодых поколений наших». Ему надо было только поскорей и немедленно разузнать: что и как тут случилось? В силе эти люди или не в силе? Есть ли чего бояться собственно ему, или нет? Обличат его, если он вот то-то предпримет, или не обличат? А если обличат, то за что именно, и за что собственно теперь обличают? Мало того: нельзя ли как-нибудь к ним подделаться и тут же их поднадуть, если они и в самом деле сильны? Надо или не надо это? Нельзя ли, например, что-нибудь подустроить в своей карьере именно через их же посредство. Как ни был простоват Андрей Семенович, но все-таки начал понемногу разглядывать, что Петр Петрович его надувает и втайне презирает и что «не такой совсем этот человек». Он было попробовал ему излагать систему Фурье и теорию Дарвина, но Петр Петрович, особенно в последнее время, начал слушать как-то уж слишком саркастически, а в самое последнее время — так даже стал браниться. Дело в том, что он, по инстинкту, начинал проникать, что Лебезятников не только пошленький и глуповатый человечек, но, может быть, и лгунишка, и что никаких вовсе не имеет он связей позначительнее даже в своем кружке, а только слышал что-нибудь с третьего голоса . Кстати заметим мимоходом, что Петр Петрович, в эти полторы недели, охотно принимал (особенно вначале) от Андрея Семеновича даже весьма странные похвалы, то есть не возражал, например, и промалчивал, если Андрей Семенович приписывал ему готовность способствовать будущему и скорому устройству новой «коммуны» где-нибудь в Мещанской улице; или, например, не мешать Дунечке, если той, с первым же месяцем брака, вздумается завести любовника; или не крестить своих будущих детей и проч., и проч. — все в этом роде. Петр Петрович, по обыкновению своему, не возражал на такие приписываемые ему качества и допускал хвалить себя даже этак — до того приятна была ему всякая похвала. »
В черновых материалах к роману о Лужине, в частности, сказано: «При тщеславии и влюбленности в себя, до кокетства, мелочность и страсть к сплетне. Он скуп. В его скупости нечто из Пушкинского Скупого барона. Он поклонился деньгам, ибо все погибает, а деньги не погибнут; я, дескать, из низкого звания и хочу непременно быть на высоте лестницы и господствовать. Если способности, связи и проч. Мне манкируют, то деньги зато не манкируют, и потому поклонюсь деньгам. »

» Когда Лужин получил «отставку», потерял статус жениха Авдотьи Романовны и был выставлен за порог Родионом, именно на него и направил свою мстительность уязвленный Петр Петрович и именно в этих целях подстроил провокацию с обвинением Сони Мармеладовой в воровстве.

Его поступок в отношении Сони Мармеладовой – «девицы отъявленного поведения», как выразился Лужин, – вызывает ненависть у Раскольникова, недоумение у Лебезятникова, ужас у самой Сони. С какой целью он пытался обвинить Соню в воровстве, которого она не совершала? Искал новую жертву для своих «благодеяний»?